Администрация Трампа наращивает подготовку к военной интервенции против Венесуэлы, продвигая давние цели смены режима под предлогом борьбы с наркоторговлей и уклонением от санкций.
За последние недели США сосредоточили, согласно оценкам, 15 000 военнослужащих по всему Карибскому региону. Это развертывание включает одиннадцать военных кораблей, размещенных вблизи территориальных вод Венесуэлы, среди которых крупнейший в мире авианосец USS Gerald R. Ford, несколько эсминцев с управляемым ракетным оружием, универсальные десантные корабли и как минимум одна атомная подводная лодка. Военно-морская станция Roosevelt Roads в Пуэрто-Рико, закрытая два десятилетия назад, была вновь активирована для поддержки передовых воздушных операций, включая развертывание стели-истребителей F-35.
С сентября 2025 года американские силы совершили как минимум 28 ударов по гражданским судам около побережья Венесуэлы и соседней Колумбии, в результате которых погибло более 100 человек. Эти атаки, осуществленные без санкции Конгресса или какого-либо международного правового мандата, администрация оправдывала предполагаемой «борьбой с наркоторговлей». Никаких доказательств, подтверждающих эти заявления, публично представлено не было. Эти атаки являются актами войны, осуществленными на основе одностороннего утверждения авторитета исполнительной власти.
Эта усиливающаяся военная напряженность последовала за годами всеобъемлющих американских санкций, поддержанных обеими партиями американского империализма. Санкции опустошили экономику Венесуэлы, ввергнув некогда относительно процветающую южноамериканскую страну в состояние затяжной рецессии, гиперинфляции и социального распада.
Цель администрации Трампа — создать условия максимального давления, чтобы осуществить отстранение от власти президента Николаса Мадуро и установить в Венесуэле правительство, подчиненное стратегическим и корпоративным интересам США. Решение Нобелевского комитета по присуждению премии мира лидеру проамериканской ультраправой оппозиции Марии Корине Мачадо, следует понимать в рамках этой более широкой кампании по смене режима, сочетающей экономическое удушение, военную эскалацию и политические маневры, направленные на раскол внутренней поддержки Мадуро, особенно среди более состоятельных слоев венесуэльского общества.
Администрация США особо не скрывает тот факт, что за всеми этими событиями скрывается уникальная, стратегическая роль, которую Венесуэла играет в мировой экономике как крупнейший обладатель так называемых «доказанных» запасов нефти в мире.
Администрация Трампа незаконно захватила три нефтяных танкера с венесуэльской нефтью в Карибском бассейне. Первый, Skipper, был захвачен 10 декабря во время перевозки примерно двух миллионов баррелей сырой нефти, предназначенной для Кубы, и впоследствии был переправлен в порт в Техасе для разгрузки. Второй, Centuries, был перехвачен 20 декабря к востоку от Барбадоса силами Береговой охраны США и перевозил примерно 1,8 миллиона баррелей нефти, направлявшейся в Китай, что спровоцировало официальные дипломатические протесты Пекина. Третье судно, Bella 1, отказалось подчиниться приказам США о досмотре и следовало в Венесуэлу для загрузки сырой нефти в момент попытки перехвата, — у этого судна есть история перевозок иранской нефти, также подсанкционной.
Есть несколько моментов, которые необходимо отметить относительно характера венесуэльской нефти и более широкого экономического, материального и геополитического контекста, которые проливают свет на давние цели США по возвращению Венесуэлы под контроль американских нефтяных корпораций (в частности, речь идет про Chevron, Exxon и ConocoPhillips).
Характер нефтяных запасов Венесуэлы
На бумаге Венесуэла обладает крупнейшим объемом так называемых доказанных запасов нефти в мире — примерно 300 миллиардов баррелей. При нынешних темпах мирового потребления сырой нефти, примерно 30–31 миллиардов баррелей в год, этого хватило бы, чтобы снабжать весь мир около десятилетия. Чтобы представить эту цифру в контексте: Саудовская Аравия сообщает о почти 270 миллиардах баррелей доказанных запасов, Иран — примерно о 210 миллиардах, Россия — об около 80 миллиардах, а Соединенные Штаты — примерно о 145 миллиардах.
Это поразительные цифры, и они подчеркивают огромное стратегическое значение венесуэльской нефти в рамках имперских амбиций США. В то же время они требуют осторожной оценки. «Доказанные запасы» — это не чисто геологическая категория. Это понятие относится к запасам, добычу которых национальные власти классифицируют как экономически рентабельную при преобладающих ценах и в существующих технологических и политических условиях. В частности, в ОПЕК такие цифры широко признаны политизированными и завышенными, поскольку размер запасов исторически влиял на производственные квоты и геополитический статус.
Нефтяные запасы Венесуэлы реальны, огромны и расположены на относительно небольших глубинах. Однако с экономической и технической точек зрения они относятся к числу самых трудных для разработки нефтяных месторождений в мире. Подавляющее большинство этих запасов сосредоточено в поясе Ориноко, массивном наземном образовании, содержащем сверхтяжелую сырую нефть. В отличие от обычных нефтяных месторождений нефть в Ориноко не течет естественным образом. Она чрезвычайно вязкая — по консистенции ближе к патоке, чем к жидкой нефти, — и требует постоянной механической добычи, разбавления и обработки только для того, чтобы ее можно было транспортировать.
Таким образом, нефтяные ресурсы Венесуэлы можно охарактеризовать как одновременно огромные и глубоко ограниченные: это крупнейшее скопление углеводородов на Земле, но таких, извлечение которых является медленным, капиталоемким и в высокой степени зависимым от непрерывного импорта оборудования, разбавителей и промышленных материалов. Именно поэтому независимые отраслевые оценки резко расходятся с заявленными цифрами запасов. Например, Rystad Energy оценивает долгосрочные экономически рентабельные запасы нефти Венесуэлы примерно в 27 миллиардов баррелей — на порядок меньше, чем заявлено официально.
Зависимость Венесуэлы
Из-за медленного и дорогостоящего характера добычи тяжелой нефти огромные ресурсы Венесуэлы требуют стабильных, долгосрочных стратегических партнерств с крупными промышленными державами, способными финансировать и технически поддерживать такие сложные операции. Хотя полная эксплуатация заявленной цифры в 300 миллиардов баррелей маловероятна в нынешних условиях, существенно более высокий уровень добычи стал бы возможным только в случае реинтеграции Венесуэлы в международный политический порядок и, что критически важно, если бы цены на нефть оставались значительно повышенными — примерно в два-три раза выше текущих уровней — в течение длительного периода.
Действительно, в то время как мировые рынки нефти и газа в настоящее время перенасыщены, и ожидается, что так будет и в следующем году, в отрасли растет консенсус, что в годы после 2030 года наступит структурное ужесточение. Это может привести к значительному росту цен и возобновлению значимости запасов Венесуэлы.
Именно в этом контексте Венесуэла давно занимает особое место в мышлении американских стратегов. Хотя она не всегда рассматривалась как непосредственная цель для установления прямого контроля, она постоянно маячила на заднем плане как критически важный геополитический и ресурсный узел, — вследствие как своего расположения в Карибском бассейне, так и из-за скрытой ценности своей нефти при разных политических и ценовых режимах.
Более того, тяжелый сорт венесуэльской нефти создает дополнительный слой зависимости. Нефть из Ориноко, как правило, должна экспортироваться в страны, добывающие более легкую нефть, для смешивания перед переработкой. Это помогает объяснить недавние похищения танкеров, на которые нацелилась администрация Трампа. Например, танкер Bella 1 следовал для загрузки венесуэльской нефти, чтобы потом отправиться в Иран, где ее должны были смешать с более легкой иранской нефтью для получения коммерчески жизнеспособного экспортного сорта. Без такого смешивания большая часть нефти Венесуэлы остается по сути недоступной.
Провалившийся энергетический переход и американский империализм
Особенности нефтедобычи в Венесуэле необходимо понимать в гораздо более широком геополитическом, экономическом и социальном контексте. Администрация Трампа олицетворяет собой углубляющийся кризис американского капитализма: безрассудные усилия финансовой олигархии США установить фашистское правительство, готовое использовать любые средства, чтобы остановить относительный экономический и геополитический упадок страны.
Каждая крупная инициатива администрации Трампа — от создания массовых концлагерей для иммигрантов внутри Соединенных Штатов до ее открытого рэкетирства в дипломатии, до масштабной передачи общественного богатства корпоративным и финансовым элитам за счет демонтажа социальных программ, — разворачивалась на фоне обостряющегося социального и политического кризиса. Агрессивная кампания по удушению, бомбардировкам или потенциальному вторжению в Венесуэлу должна рассматриваться как часть этой же траектории.
Ключевой особенностью нынешней геополитической ситуации является меняющийся баланс сил между Соединенными Штатами и Китаем. В то время как США сталкиваются с самым острым набором экономических, политических и стратегических вызовов в своей современной истории, Китай — несмотря на собственные значительные внутренние проблемы — стремится представить себя относительно стабильным полюсом в «формирующемся многополярном миропорядке». В этом контексте Пекин сыграл критически важную роль в финансировании и развитии инфраструктуры в ряде стран, подвергшихся давлению со стороны США, включая Венесуэлу и Иран, которые в значительной степени полагаются на Китай в плане инвестиций, промышленных материалов и рынков сбыта нефти.
В основе этих геополитических сдвигов лежит второй, не менее важный фактор: остановившийся и неравномерный глобальный энергетический переход. Китай, крупнейший в мире импортер нефти, остро уязвимый в случае морской блокады, агрессивно движется к снижению своей долгосрочной зависимости от нефти за счет массовых инвестиций в электромобили, возобновляемую энергетику и электрификацию промышленности. В отличие от этого, другие ведущие державы — прежде всего Соединенные Штаты — все больше отходят от прежних обязательств по быстрому энергетическому переходу.
Среди политиков и энергетических планировщиков оптимизм, окружавший «зелёную» трансформацию, который характеризовал большую часть 2010-х годов, уступил место ожиданиям гораздо более медленного и конфликтного перехода. Этот сдвиг был подчеркнут недавними прогнозами Международного энергетического агентства, которые предполагают будущее, в котором нефть и газ останутся доминирующими компонентами глобальной энергетической системы в течение десятилетий, даже несмотря на расширение мощностей возобновляемой энергетики. Именно на этом фоне следует понимать политику удушения Венесуэлы администрацией Трампа.
Как и в случае с более ранними операциями по смене режима в Ираке при Саддаме Хусейне и Ливии при Муаммаре Каддафи американский империализм рассматривает Венесуэлу как дорогой, но огромный долгосрочный источник нефти, расположенный непосредственно в его традиционной сфере влияния. Стратеги США рассчитывают, что в условиях политического подчинения и долгосрочного контроля со стороны американских компаний нефтяной сектор Венесуэлы может быть реорганизован и расширен способами, которые в настоящее время недоступны.
Однако, если США стали бы медлить в деле свержения президента Николаса Мадуро, Соединенные Штаты столкнулись бы с перспективой развития все более тесных связей Венесуэлы с Китаем. Венесуэла уже имеет самый крупный непогашенный внешний долг перед Китаем — оцениваемый примерно в 10 миллиардов долларов — и остается глубоко зависимой от китайского финансирования, инфраструктуры и экспортных рынков. С точки зрения империалистической стратегии США кампания против Венесуэлы, следовательно, не просто карательная, а превентивная, — направленная на обеспечение господства США над будущими мировыми поставками нефти в противовес Китаю.
Блокада танкеров администрацией Трампа, продолжающиеся атаки на гражданские суда и развертывание крупнейшей американской армады в Карибском бассейне с 1962 года, — это инструменты согласованного стремления вновь утвердить империалистический контроль над нефтью Венесуэлы и лишить Китай стратегического преимущества. Это должно рассматриваться в рамках более широкого взрыва империалистического милитаризма в условиях, когда американский и, вместе с ним, глобальный капитализм сталкиваются с экзистенциальным кризисом.